Она боялась черных лебедей,
Любила ночь, чернеющие лица,
Ненастной жизни бедная блудница,
Проклявши дом бежала все быстрей
В обитель Бога – вечности молиться.
Она боялась больше черта снов…
Сиял кошмар под бледною луною,
Смертельный ужас скатертью льняною,
Приставивши табу к произношенью слов,
Укрыл её разлукой вековою.
Она рвалась туда, где плещется Иуда
В сознаньи лжи, обиды и вины.
На страх и риск нарушив ход игры,
Она рвалась из замкнутого круга
В безумии – как к свету – мотыльки.